Если вы считаете сайт интересным, можете отблагодарить автора за его создание и поддержку на протяжении 13 лет.

 


Пробуждение

1983, 134 мин., «Узбекфильм»
Режиссер и сценарист Латиф Файзиев, сценаристы Николай Рожков и Назир Сафаров, композитор Владимир Милов
В ролях Хашим Гадоев, Мухитдин Насретдинов, Николай Тимофеев, Люсьена Овчинникова, Анатолий Азо, Дагун Омаев, Джаник Файзиев, Дилором Игамбердыева, Бахтияр Касымов, Хашим Арисланов, Владимир Дружников, Владимир Мащенко, Андрей Градов, Пулат Саидкасымов, Расим Балаев

Восстановленная по архивным документам и историческим трудам хроника народного восстания 1916 года в Голодной и Джизакской степи…
Среднеазиатское восстание 1916 года-вооруженное выступление мусульманского населения среднеазиатских владений Российской империи против русских поселенцев и центральной власти, вызванное трудовой мобилизацией во время Первой мировой войны и осложненное межэтническим напряжением. Непосредственным толчком к началу восстания стал указ о привлечении на тыловые работы в прифронтовых районах мужского населения в возрасте от 19 до 43 лет включительно. Недовольство восставших также было обусловлено отъемом правительством земель и передачей ее в собственность русским переселенцам, нищетой, стычками с вооруженными отрядами казаков и новыми переселенцами, насильственной реквизицией скота у коренного населения. Местное духовенство в своих проповедях также возбуждало в населении недовольство политикой центральных властей. Восстание началось 4 июля 1916 года в Ходженте Самаркандской области (ныне Худжанд, Таджикистан). Вскоре оно охватило Самаркандскую, Сырдарьинскую, Ферганскую, Закаспийскую, Акмолинскую, Семипалатинскую, Семиреченскую, Тургайскую, Уральскую области с более чем 10-миллионным многонациональным населением. 17 июля 1916 года в Туркестанском военном округе было объявлено военное положение. В советский период такие лидеры восстания как Амангельды Иманов и Алиби Джангильдин рассматривались как революционные герои, в честь них были названы множество улиц и населенных пунктов в Казахстане. В целом произошла героизация восстания, оно было объявлено восстанием против самодержавия, при этом национальные и религиозные мотивы, а также зверства восставших замалчивались. Традиция героизации восстания как антиколониального сохраняется и в современных независимых государствах Средней Азии. К 1916 году в Туркестанском и Степном генерал-губернаторстве накопились много социальных, земельных и межэтнических противоречий, вызванных переселением русских переселенцев, начавшееся во второй половине XIX века после отмены крепостного права. Волне переселения предшествовали ряд земельных и законодательных реформ. 2 июня 1886 года и 25 марта 1891 года принимаются «Положение об управлении Туркестанским краем» и «Положение об управлении Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской и Тургайской областями», согласно которым большинство земель данных регионов переходила в собственность Российского Государства. Каждой семье из местного населения выделялся участок земли в 15 десятин для бессрочного пользования. В результате переселенческой политики российского правительства численность русского населения Средней Азии увеличилась с 200 000 человек в 1897 году до 750 000 в 1917 году, что составляло 10% населения края. В 1914-1916 годах проводилась принудительная массовая реквизиция скота (вьючно-грузового и мясо-молочного) у коренного населения на нужды фронта. Скот реквизировался фактически за бесценок (за 1/10 часть от рыночной стоимости). Акция по реквизиции скота проводимой царским режимом сравнима с большевистской политикой продразверстки в годы Гражданской войны. Непосредственным поводом для начала восстания стал указ императора Николая II от 25 июня 1916 года о «реквизиции инородцев» в возрасте от 19 до 43 лет включительно на тыловые работы в прифронтовых районах Первой мировой войны. На тыловые работы из Туркестанского генерал-губернаторства планировалось привлечь 250 000 человек, из Степного 230 000 человек. Трудовые мобилизации предусматривались и в других регионах империи. Так, во исполнение указа 30 июня 1916 года штаб Иркутской местной бригады потребовал от якутского уездного воинского начальника Н. Д. Попова набрать «бродячих и всех обитающих в Верхоянском, Среднеколымском, Вилюйском округах Якутской области» в возрасте от 19 лет до 31 года. Попов сообщил, что, по приблизительному подсчету, будет призвано около 20 тысяч инородцев. Их должны были отправить 19 партиями пароходами с 24 июля по 24 августа, но 17 июля 1916 года якутский губернатор де Витте сообщил, что «призыв инородцев Якутской области на работы в тылу действующей армии отменен». Недовольство людей в Средней Азии также подогревало несправедливое распределение земли и призывы мусульманских лидеров к священной войне против «гяуров»-русских. Волнения начались 4 июля 1916 года в Ходженте, где произошло столкновение полиции и толпы таджиков, требовавшей уничтожения списков мобилизованных. Местные жители, не согласные с порядком составления этого списка и тем, что в ряды армии призывают исключительно несемейных и неимущих лиц, первоначально собрались у дома начальника полиции с требованием отмены такого списка. Их требование не было принято, и тогда произошли стычки между протестующими и силами полиции, в результате которых десятки людей были убиты и получили ранения. Вслед за худжандским мятежом жители и других городов российских губерний в Средней Азии поднялись на бунты. В Таджикистане восстание в Ходженте также известно как «Мятеж Ходими Джамолак». Из Ходжента восстание перекинулось на Джизак, где была разрушена железная дорога и убито несколько десятков русских. Восстание возглавляли ишаны, кроме того определенную роль в восстании могли сыграть немецкие военнопленные, находившиеся в Джизаке. На подавление восстания был отправлен полковник Иванов, разгромивший повстанцев и уничтоживший несколько десятков аулов в Джизакском округе. Всего при подавлении Джизакского мятежа было убито до 5000 человек. По официальным данным уже в июле 1916 года в Самаркандской области произошло 25 выступлений, в Сырдарьинской-20 и в Ферганской-86. 17 июля 1916 года в Туркестанском военном округе было объявлено военное положение.
К 11 августа 1916 года конные отряды киргизских мятежников нарушили телеграфную связь между Верным, Пишпеком, Ташкентом и европейской Россией. Волна межэтнического насилия захлестнула Семиречье. Отряды дунган вырезали русские села Иваницкое и Кольцовка в окрестностях Пржевальска. Восставшие жгли деревни русских переселенцев, казаков, рабочих. В телеграмме военному министру от 16 августа 1916 года туркестанский генерал-губернатор и командующий войсками Туркестанского военного округа Алексей Куропаткин сообщал: «В одном Пржевальском уезде в имущественном отношении пострадало 6024 семейства русских поселенцев, из коих большинство потеряло всю движимость. Пропало без вести и убито 3478 человек». В ряде мест, особенно в Ферганской долине, восстанием руководили дервиши-проповедники, призывающие к газавату. Одним из первых объявил о начале «священной войны» против «неверных» Касым-Ходжа, имам главной мечети селения Заамин, провозглашенный «Зааминским беком». Он организовал убийство местного пристава Соболева, после чего назначил «министров» и объявил поход на станции Обручево и Урсатьевскую. По дороге его отряд убивал всех попадавшихся на пути русских. Генерал-губернатор Степного края Николай Сухомлинов отсрочил призыв местного населения на тыловые работы до 15 сентября 1916 года, однако это не остановило восстание в крае. Не помогли и призывы лидеров местного движения «Алаш» А. Букейханова и А. Байтурсынова к населению не оказывать сопротивления, чтобы уберечь безоружный народ от жестоких репрессий. Эти лидеры местного населения неоднократно пытались убедить администрацию не спешить с мобилизацией, провести подготовительные мероприятия, а также требовали обеспечить свободу совести, «правильную постановку просветительного дела», организовать обучение кыргызских и казахских детей на родном языке с созданием для них интернатов и пансионатов, учредить местные газеты. В то же время ряд радикальных представителей кыргызской и казахской интеллигенции (Бокин, Ниязосков, Жунусов) решительно призывали народ к вооруженному сопротивлению. Наиболее кровопролитным восстание было в Семиреченской области. Восстание в Семиречье приняло этнический характер, ввиду значительного числа русских поселенцев. 17 июля 1916 в Туркестанском военном округе было вынужденно объявлено военное положение, а к концу августа все волости Семиреченской области были охвачены восстанием. Крупные боевые столкновения отмечены в урочище Асы, в районах Кастека, Нарынкола, Чарына, Курама, в Садыр-Матайской волости Лепсинского района и в других местностях Семиречья. 23 июля 1916 года повстанцы, силами до 5 тыс. чел., захватили почтовую станцию Самсы, прервав сообщение на почтовом тракте Верный-Пишпек. К 10 августа к восстанию подключились банды дунган, которые вырезали ряд мирных русских поселений в окрестностях Иссык-Куля. 11 августа дунгане перебили большинство крестьян села Иваницкого. Перебито было население деревни Кольцовка, погибло свыше 600 человек. Но уже 12 августа из Верного был выслан казачий отряд (42 человека) для борьбы с шайками мятежников, который уничтожил одну из банд в районе города Токмак. Однако насилия продолжались. Мятежники разорили Иссык-Кульский монастырь, убив находившихся там православных монахов и послушников, разорению подверглись села Белоцарское, Столыпинское, Григорьевка, Высокое и Беловодское на реке Нарын. Кроме крестьян, от рук бандитов гибли служащие почтовых станций, железной дороги, врачи. Число жертв резни большей частью гражданского населения достигало 3 тыс. человек. Пржевальск с 11 августа находился в ожидании нападения. Ввиду ожесточения 12 августа там расстреляли 80 заключенных киргизов. Местные русские дружинники жестко мстили мятежникам, устраивая самосуд над кыргызами. В селе Беловодское 13 августа местные русские крестьяне в ответ на бесчинства коренных жителей перебили 517 арестованных киргизов-участников мятежа. Для подавления восстания было выделено 3, 5 дружины, 7 рот из запасных стрелковых полков, 5 сотен, 14 орудий. Были организованы военно-полевые суды. 27-28 августа хорунжий Берг в Пржевальском уезде с несколькими десятками казаков разбил скопище кыргызов, уничтожив до 800 человек и захватив много скота. По показаниям пленных, мятежниками руководил турецкий генерал и два европейца. Отряд прапорщика Бойко истребил свыше 1000 повстанцев. Всего при подавлении восстания в Пишпекском и Пржевальском уездах было убито около 3000 киргизов. 16 октября по итогам подавления мятежа в Семиречье Куропаткин принял решение о выселении кыргызов из Пишпекского и Пржевальского уездов, в которых более всего пострадало русское население, и образовании в связи с этим Нарынского уезда. Тургайское восстание получило свое название от административной единицы Российской империи-Тургайской области. Военные действия проходили в основном в Тургайском, Кыргызском уездах и Джетыгаринской волости Кустанайского уезда. В степях Тургая повстанческое движение оказалось наиболее масштабное и продолжительное, поэтому совладать с ним российским властям было трудно, в первую очередь в связи со сложным характером местности и климата. Тургайский центр восстания, в отличие от других очагов восстаний, имел свою структуру власти, просуществовавшую до Февральской революции. На волостных и уездных съездах повстанцев выбирались главы-ханы и сардарбеки. В свою очередь ханы подчинялись общему хану. У каждого хана были советники, визиры, по различным вопросам. В течение июля-августа 1916 года в каждой волости были избраны ханы, подчинявшиеся общему хану-Абдугаппару Жанбосынову. Ближайшими сподвижниками его стали ханы Айжаркын Канаев и Оспан Шолаков, а также в августе 1916 года на общем съезде повстанцев избранный главнокомандующим-сардарбеком-Амангельды Удербайулы Иманов. Сардарбек имел двух помощников по военным и гражданским вопросам. Существовал также кенеш (совет), состоявший из командиров отдельных повстанческих отрядов. Возглавлял кенеш сардарбек А. Иманов. При кенеше работал секретариат, решавший все административные вопросы, и судебная коллегия. Все налоги и повинности в царскую казну отменяли и был введен свой налог-битамал-4 рубля со двора, кроме того, дополнительным налогом облагались богатые казахские хозяйства. Таким образом, повстанцам Тургайской области удалось, отстранив от власти аульно-волостную официальную администрацию, наладить собственную систему управления, с прогрессивной шкалой налогообложения. Амангельды Иманов и его соратник Алиби Джангильдин сумели создать дисциплинированный отряд. В разгар восстания под знаменами Амангельды Иманова находилось около 50 тысяч сарбазов. В то время, как часть его воинов вела боевые действия, другая часть готовила их в тылу, заботясь о поставке вооружения, лошадей, провианта. В октябре 1916 года войско Амангельды Иманова осадило Тургай. Зная, что он долго не выдержит штурм восставших, сюда уже спешил корпус под началом генерал-лейтенанта А. Д. Лаврентьева. 6 ноября русский гарнизон отбил штурм города повстанцами, потерявшими до 1000 человек. В начале декабря на реке Кара-куль русский отряд полковника Остроградского разбил 3000 повстанцев. Особым упорством отличались бои в местечке Батпаккара в полутораста километрах от Тургая. 17 января 1917 года произошло крупное сражение на Амударье, где укрылись около 40 000 повстанцев. В результате сражения повстанцы начали отступление через реку, однако часть из них утонула, а другая была перебита из пулеметов. Всего было убито не менее 6000 повстанцев и 7000 взято в плен. В целом к началу декабря в Тургайской области было разгромлено несколько тысяч мятежников, остатки их бежали в Сырдарьинскую область. В январе-феврале 1917 года полковником Тургеневым была проведена экспедиция к северо-востоку от Тургая. Нанеся ряд поражений повстанцам, русские войска вернулись в Тургай в конце февраля. Однако остатки мятежников продолжали действовать в области. В августе 1916 года народные волнения охватили всю Акмолинскую область. Были организованы военные ополчения сарбазов (воинов) в Коргалжинской, Карабулакской, Коржинкулской, Ерейментауской, Силетинской волостях. К повстанцам присоединились рабочие-казахи Петропавловска, Кокчетава, Атбасара, Караганды, Джезказгана, Байконура, Спасска. В сентябре-октябре число повстанцев достигло 40 тыс. 27-29 октября 1916 года ополченцы вели ожесточенные бои против армии и казаков на реках Терисаккап и Кыпшак. Повстанцы применяли тактику внезапного нападения небольшими группами, что давало возможность выиграть время, набраться сил и приобрести достаточное количество оружия. В Ерейментау ханом был избран Сатбай-кажи, полководцем-Сыздык-батыр (Бейсенулы). Руководителями восстания стали Молдажа Жадаев, Куаныш-кажи, Оспан Шонулы, Нурлан Кияшулы, Алсен Шомшиулы (погиб в бою). Активное участие в Акмолинском восстании принимали Рахымжан Мадиулы, Маметбай Шабатулы (погиб), Жакып Мырзакожаулы, Адильбек Майкотов, Иса Даулетбеков (погиб) и другие. Крупные сражения и незначительные стычки между повстанцами и армией продолжались до февраля 1917 года. Часть повстанцев Акмолы присоединилась к войскам Абдугаппара Жанбосынова и Амангельды в Тургае. Волнения в Прииртышье начались сразу же после указа от 25 июня 1916 года о привлечении мужского населения на тыловые работы и отличались своей массовостью. В августе 1916 года восстание полыхало в Степном генерал-губернаторстве, куда входила Семипалатинская область с шестью уездами (Семипалатинским, Усть-Каменогорским, Каркаралинским, Бухтарминским, Зайсанским и Павлодарским). По Семипалатинской области мобилизации подлежало 85479 человек. Число повстанцев в Павлодарском уезде по официальным сообщениям достигало 4 тыс. человек. В Кызылтауской волости Павлодарского уезда вспыхнуло восстание 80 местных жителей из рода Суюндык под руководством Агабая Кокабаева. Его ближайшими помощниками были К. Жалмагамбетов, Е. Карибаев, Н. Бисмильдин, Ш. Байбурдин. Вооружившись, отряд ушел в ущелье Кызыл Тау, где они организовали кузницу по изготовлению сабель и пик. В это же время начались волнения в Аккелинской волости. Агабай Кокабаев послал туда своих людей, но опоздал-армейский отряд из Павлодара разогнал взбунтовавшихся аккелинцев. Подавление восстания продолжалось. С 21 сентября по 3 октября бои велись в урочище Алабас, крупные стычки проходили в урочище Каражар. К ноябрю восстание было в целом подавлено. Против восставших были направлены войска численностью около 30 тысяч человек с пулеметами и артиллерией. Вспомогательную роль играли ополчения из местных казаков и русских поселенцев. Уже в конце лета восстание было подавлено в Самаркандской, Сырдарьинской, Ферганской и ряде других областей, а в сентябре-начале октября было подавлено восстание и в Семиречье. Последние остатки сопротивления были подавлены в конце января 1917 года в Закаспийской области. Русская армия достаточно легко подавила мятеж. Даже силами отдель¬ных разъездов удавалось рассеивать крупные скопи¬ща мятежников. Тем не менее, местных сил оказалось недостаточно, и командо¬ванию для его подавления пришлось снять ряд частей с фронта. Эффективность подавления мятежа была обусловлена несколькими фактора¬ми. Прежде всего, отряды мятежников не могли противостоять регулярным войскам, пусть и состоящим, в значительной степени, из запасных солдат. Подавление мятежа носило организованный и хорошо скоор¬динированный характер. Ликвидации беспорядков способствовало нали¬чие в охваченных ими районах подконтрольных властям железных дорог, позволявших быстро перебрасывать войска и снабжать их всем необходи¬мым. Значительную роль сыграло применение артил¬лерии и пулеметов. При подавлении мятежа успешно использовались грузовые автомобили, с установленными на них пулеметами. При подавлении восстания нередки были случаи самосуда, в том числе совершенные населением, которое жестоко пострадало от восставших. За убийство своих родителей, жен и детей ополченцы порой мстили невиновным в тех зверствах людям или пленным. Приказом туркестанского генерал-губернатора при всех армейских отрядах и во всех уездных городах были созданы военно-полевые суды, которые выносили смертные приговоры. Потери русского мирного населения составили около 3000 убитых, было разорено свыше 10 000 крестьянских хозяйств. Число жертв подавления восстания среди коренного населения колеблется в обширных пределах от 100 тысяч до 500 тысяч по данным Рудольфа Руммеля. Только в одном эпизоде у Шамсинского перевала отрядом казаков было расстреляно 1, 5 тысячи киргизов, в основном женщин, стариков, детей. По данным комиссара Временного правительства в Семиречье Шпакского, к 1 июля 1917 года в боях с русской армией было убито 12 000 казахов и киргизов, в Китай бежало 164 000 человек, из которых 83 000 погибли. По данным Тынышпаева в Китае погибло 95 200 человек. По современным оценкам в результате подавления восстания, жертвами со стороны местных жителей стали около 150 000 человек, погибших как в боях с русской армией, так и в результате бегства в труднодоступные районы. Вместо запланированных 480 тысяч, к февралю 1917 года удалось мобилизовать на тыловые работы лишь около 123 тысяч человек. Боязнь подвергнуться репрессиям и мести за участие в восстании стала одной из причин «великого исхода»-массового бегства казахов и киргизов в Китай. Всего из Казахстана и Средней Азии (прежде всего из Киргизии) в Китай ушло более 300 тыс. человек. Как указывал депутат Государственной думы кадет Василий Степанов, восстание и его подавление создали «глубокую рытвину между местным населением и властью, превратив их в два враждебных лагеря, и в то же время привела к интенсивному росту национального самосознания народов края». В ходе подавления восстания губернатор А. Н. Куропаткин распорядился для нужд русской армии конфисковать у коренного населения земли, где произошли безжалостные убийства русских переселенцев. В сентябре 1917 года Временное правительство выплатило семьям пострадавших 11 млн. 150 тыс. рублей. Куропаткин предлагал установить на вверенной ему территории особые условия для исключения недовольства, в частности, земельным вопросом: планировалось создание уезда с исключительно русским (включая казачье) населением вокруг озера Иссык-Куль и особого киргизского горного уезда с центром в Нарыне. Этим планам помешала Февральская революция. Вместе с тем существуют также позитивные оценки деятельности А. Н. Куропаткина при подавлении восстания-например, отмечается, что из 933 участников восстания, первоначально задержанных и отданных под суд 346 были оправданы, а из 587 приговоренных к смертной казни казнен только 201 человек. Волна беженцев, хлынувшая в Синьцзян в июле-августе 1916 года, застала китайские власти врасплох и они не смогли ни задержать бегущих, ни выдворить их обратно. Среди первых беженцев было много китайских подданных, работавших в Казахстане и Киргизии на опиумных плантациях, прежде всего дунган. Массовое бегство казахского и киргизского населения в Китай, побудило русское пограничное начальство прибегнуть к конфискации земель у бежавших и отправке на границу заградительных отрядов, однако эти меры не смогли остановить мощный поток беженцев. В годы Первой мировой войны резко возросла активность турецкой и германской агентуры в Синьцзяне, особенно в Кашгаре. При этом симпатии мусульманского населения были на стороне Турции и в мечетях Кашгарии шли богослужения за победу турецкого оружия над неверными. Русское и английское консульства в Кашгаре совместными усилиями оказывали давление на местные китайские власти, добиваясь пресечения деятельности турецко-германских агентов и наказания или удаления с должностей китайских чиновников, потворствовавших им. Активная деятельность германо-турецкой агентуры в Синьцзяне осложняла работу русских консульств по возвращению беженцев. В то же время положение большинства беженцев было тяжелое. Ограбленные сначала на границе войсками, а затем местным населением и китайскими властями, беженцы были лишены всяких средств к существованию и уже весной 1917 года начали возвращаться обратно в российский Туркестан. Центральное правительство Китая стремилось решить проблему беженцев, избавить от них Синьцзян и тем самым помочь русским властям. Однако на местах, прием и возвращение беженцев во многом зависел от местных китайских чиновников, которые использовали тяжелое положение беженцев в целях личного обогащения. У российских властей имелись данные, что в организации восстания в Семиречье принимали участие известные в Синьцзяне участники Синьхайской революции Ли Сяо-фын и Юй Дэ-хай. Накануне восстания, под предлогом покупки опиума, из Китая в Семиречье прибыло значительное количество (до нескольких тысяч) вооруженных казахов и киргизов, дунган, уйгуров, китайцев, сартов и даже калмыков, ведущих активную антирусскую пропаганду среди казахского и киргизского населения. В ряде мест, в частности, в Мариинской волости Пржевальского уезда, именно подданные Китая стали главными организаторами восстания. В Семиречье и Кашгарии ходили упорные слухи, что в подготовке восстания участвовал даже бывший губернатор Кашгара Ю Нома. Из Синьцзяна в Семиречье тайно доставлялось оружие. Среди руководителей восстаний были также военнопленные немцы, турки, представители мусульманского духовенства. В конце XIX века германские и турецкие агенты под ви¬дом предпринимателей, торговцев, путешественников, миссионеров участили свое появление в Туркестане, повсеместно разжигая панисламистские и ан¬тироссийские настроения. Так в 1898 году русскими властями фиксировалась передача местным духовным лидерам грамоты от османского султана с призывом начать газават против русских, что стало одной из причин восстания в Андижане. Деятельность агентуры продолжалась вплоть до окончания Первой мировой войны. В начале XX века германские разведслужбы создали два центра в Китайс¬ком Туркестане: в Кашгаре и Кульдже. Деятельность этих центров была направлена на ослабление позиций России в Средней Азии. Перед нача¬лом Первой мировой войны в Кашгарии действовал разведчик Вернер Хентиг. Хентиг собрал в Кашгарии диверсионную группу из уйгуров, узбеков, киргизов и других, которых он засылал на территорию российского Туркестана. В 1916 году после провала миссии Хентига по провоцированию антибританского восстания в Афганистане, германская агентура перебралась в Кашгар. Русские архивные свидетельства указывают, что летом 1916 года, находящиеся в пределах Восточного Туркестана дунганские войска, были вполне готовы к мятежу благодаря воздействию германо-турецкой пропаганды. Военный губернатор Семиреченской области А. И. Алексеев в докладной записке ге¬нерал-губернатору Туркестанского края А. Н. Куропаткину в начале ноября 1916 года писал, что «среди главных причин недовольства киргизов, приведших к открытому возмущению, надо считать: пропаганду, проникавшую из со¬седнего Китая (Кульджа, Кашгар), где имеются германские агенты, действу¬ющие через дунган и китайцев, в большом числе приезжавших на Каркару и Пржевальск; причастность к беспорядкам в Семиречье китайских анархис¬тов партии «Геляо», имевших связь с немецкими агентами». В годы Первой мировой войны германские агенты активно работали непосредственно среди населения Русского Туркестана, опираясь на тех его религиозных деятелей, которые были особенно недо¬вольны российской властью в регионе. По указанию германских разведслужб, эти представители туркестанского мусульманского духовенства вели среди населения широкую антироссийскую пропаганду, распространяли листовки, призывали уклоняться от мобилиза¬ции в тыловые части войск.
События, которые разыгрались в Туркестане во второй половине 1916 года в самый разгар провала царизма на военной фронте, несомненно должны рассматриваться, как один из моментов в подготовке революции 1917 г. Это ясно видно по всем ходу и характеру событий 1916 г. в Средней Азии, где широкие массы крестьянства и полу пролетаризированных ремесленников города поднялись против царистского владычества. Развитие капитализма в Туркестане перед революцией 1917 г. шло в условиях консервации старых докапиталистических форм эксплуатации. Это противоречие между развитием производительных сил и производственными отношениями явилось основной причиной того революционного взрыва, который охватил в 1916 г. ряд районов Узбекистана, Киргизии, Казахстана, перебросившись на ряд уездов Сибири, Нижнего Поволжья (Калмыкия) и Северного Кавказа, где существовали сходные формы и характер эксплуатации коренного населения. Начавшись с протеста против набора в тыловые части действующей армии, движение 1916 г. в дальнейшем превратилось в вооруженное восстание в ряде районов, затянувшись местами на несколько месяцев и потребовав отвлечения военных частей с фронта для его ликвидации. За все время владычества в среднеазиатских колониях бывшая Российская империя не знала восстания подобного размаха. Это была первая крупная колониальная революция XX века, до сих пор недостаточно освещенная в нашей исторической литературе. Публикация документов об отдельных этапах и районах движения только что начата. Без таких публикаций чрезвычайно трудно дать достаточно полное освещение этого движения, а такое освещение имеет важное значение с точки зрения нашей борьбы с остатками еще недобитых классовых врагов. В первую очередь оно должно служить разоблачению великодержавного русского кулачества, возбуждающего национальную рознь и изображающего события 1916 г. в Средней Азии, как националистическое разбойничье движение против несчастных русских «культуртрегеров» и переселенцев, как реакционное движение, руководимое муллами и феодальными верхушечными слоями. Вместе с этим, правдивое освещение событий 1916 г. должно ударить и по националистическому шовинизму туземных верхушечных слоев, раздувающих национальные моменты движения 1916 г. и замазывающих его классовую природу. Разработка истории восстания в Средней Азии в 1916 г. имеет также очень важное значение, как опыт колониальной революции в эпоху империализма, уроки которого могут быть использованы и нашими товарищами из братских компартий за рубежом СССР, особенно в странах Востока. Восстание в Джизакском уезде было одним из наиболее ярких моментов в событиях 1916 г. в районах Узбекистана. Усмиритель восстания в Средней Азии в 1916 г. генерал Куропаткин назвал события в Джизакском уезде «открытым восстанием». Так оно и было на деле. По своей экономической структуре Джизакский уезд того времени должен быть отнесен к зерновым районам, причем площадь под зерновыми культурами доходила до 91 процента. В этом уезде важное значение также имели садоводство и особенно виноградарство. Утеснение местного населения шло по линии захвата земель в связи с подготовкой орошения Голодной степи. Значительную часть этих земель захватил представитель царской династии князь Н. К. Романов. Наряду с этим шел нажим на население по линии водопользования и лесопользования. Местное население не пускали в лес даже за хворостом. Режим пользования горными лесами для пастбищ год от году становился все суровей и суровей. В Джизакском уезде было также сильно развито кочевое киргизское скотоводство, причем русские переселенцы в Голодной степи захватывали наиболее ценные угодья кочевников. Движение протеста против политики колонизаторов широко охватило как оседлые, так и полукочевые районы. Усиливавшееся отнятием земель у местного населения и особым лесным режимом объясняются убийства во время восстания десной стражи и партии статистиков министерства земледелия. Близость Джизакского уезда к крупным центрам края, его расположение по линии железной дороги и вблизи орошаемой Голодной степи создавали для населения большую, чем в других районах Узбекистана, возможность культурного и политического развития. Буржуазные крути Джизака и отдельные их представители в волостях несомненно находились в связи с бухарскими панисламистами, и их влияние движение нельзя недооценивать, хотя подтверждающих материалов по этому вопросу до она пор разыскано очень немного. Интересно отметить, что по персональной разверстке набора в тыловые отряды на Самаркандскую область, в которую входил Джизакский уезд, падало 35 тыс. После протеста представителей администрации от хлопковых районов Туркестана, заявлявших, что набор в их районах может сорвать уборку хлопка (по этому поводу били тревогу и московские текстильные фабриканты), это число было повышено до 38 тыс., прячем внутриобластное распределение проводилось и для самой Самаркандской области таким образом, что на хлопковые районы этой области падал меньший процент «реквизируемого» населения, чем на зерновые районы. В связи с этим Джизакский уезд, как зерновой, оказался в самом невыгодном положении но числу мобилизуемых: с уезда надо было взять 10600 человек. Начало событий о Джизакском уезде относится ко 2 июля 1916 г., когда в старом городе Джизаке русские чиновники собрали представителей населения объявили им о мобилизации. Ответственность за выполнение была возложена на выбранных собрании 13 человек, от которых была взята подписка с обязательством представить в течение 10 дней требуемое число призываемых в тыловое ополчение. «Илликбаши» (пятидесятники) из местного населения совместно с представителями русских чиновников составили списки мобилизуемых так, что сыновья «баев» и «авторитетных» лиц в них не попали: в них осталась, главным образом, беднота. Десятидневный срок миновал 12 июля пристав и врачи приехали в старый город, и, согласно опискам, начался призыв. К вечеру в одном из районов старого города призыв был окончен. На утро предполагалось произвести призыв в другом районе. В телеграммах главного усмирителя восстания генерала Ерофеева военному министру от 1 августа и других документах достаточно подробно рассказывается о дальнейшем ходе событий: о появлении в Джизаке посланного на разведки в Ташкент ишана (Ишаны-члены дервишских орденов в Средней Азии, которым по наследству или по посвящению передавалась духовная власть над почитателями («мюридами»). Они считались чех-то вроде «святых», но принадлежность к духовенству являлась не обязательной. Так Назыр Ходжа Абдусалямов был комиссионером у джизакского торговца жерновами Рахманкульбаева. Он имел небольшой дом и 4 танана земли в Джизаке стоимостью 2 тыс. руб. Ишаны Касым Ходжа в Заамине и Мухтар Хан в Джизане, упоминаемые в документах, были более богатыми землевладельцами) Назыр Ходжа Абдусалямова, сообщившего, что в Ташкенте после бунта мобилизация на время «уразы» (поста) отменена. В ночь на 13-е июля состоялось-собрание в старом городе Джизаке, на котором было решено отобрать списки призываемых. Это и было сделано утром 13 июля, причем был убит районный управитель Мирза Яр Худояров. угрожавший толпе револьверам, и сожжено его управление. Тут же был брошен лозунг «газавата», Назыр Ходжу провозгласили беком (он это отрицал на допросе, но это подтверждается воспоминаниями Алимханова, имеющимися в нашем распоряжении). Толпа, вооруженная палками, ножами, серпами, бросилась в новый город Джизака с требованием отмены набора рабочих. Назыр Ходжа шел во главе толпы и по случаю восстания отменил «уразу». Навстречу толпе выехал уездный начальник, который обещал прекратить мобилизацию, но из толпы кричали: «Не верьте ему!». Представитель власти схватилась за револьвер. Это было сигналом к нападению, и в одно мгновение вся группа «начальства» была перебита. Толпа стойко держалась некоторое время под открытым по ней огнем караульной команды и отступила в старый город лишь после нескольких залпов, оставив десятки убитых туземцев. В старом городе повстанцы всех поставили на ноги: все стали готовиться к бою и вооружаться, чем попало, срочно запасаться продуктам«, мобилизовали всех мастеров для изготовления шашек, топоров и холодного оружия.
Затем повстанцы, не встретив сопротивления (немногочисленная команда заперлась в казармах нового города), бросились на станцию и произвели здесь разрушение, оборвали телеграфные провода, подожгли бак с нефтью, разрушили казармы районах и другие сооружения. Порче полотна помогали рабочие из коренного населения. Попутно избивались служащие и вообще вся попадавшаяся под руку русская администрация. По направлению к ст. Ломакино были разрушены пути, мост я телеграфные провода. Также был поперчен путь па перегоне Джизак-Обручево на протяжении 65 верст. Бунтовщиками было убито 16 служащих и совершено нападение на поезда. Русское население Джизака укрылось в крепости. Всю ночь новый город охранялся патрулями и заставами. На следующий день появился карательный отряд полковника Афанасьева, который и подави восстание в старом городе. Движение и это время уже перебросилось в уезд, где население также спешно сооружалось; кое-где появились винтовки, и был объявлен поход на помощь восставшим в Джизаке. В раде районов были выбраны свои беки, ставшие во главе движения. Толпа дехкан двинулась на Джизак, по пути уничтожая квартиры и канцелярии царских чиновников, главным образам полицейских. Всего в Джизакском уезде погибло от рук повстанцев 83 человека и в том числе лепная стража Зааминского лесничества. Восстание в Джизакском уезде охватило главным образом долину реки Сандра, Зааминский и Богданский районы. Во главе движения в Санзарском районе стал народный судья Турадбеков (из бекского рода). В Богданском районе был провозглашен ханом некий Абдурахман Абдуджабаров Джевачи-крупный землевладелец (100 дес.) и торговец-подрядчик, призвавший население к объявлению священной войны. Назыр Ходжа и Абдурахман Джевачи объединили свои силы и пытались оказать сопротивление двигавшимся против них карательным отрядам. Из Ташкента и других городов в Джизакский уезд была брошена целая армия в составе 13 рот, 6 орудий, 3 сотен казаков и 1 роты сапер; по лиши был пущен бронированный поезд. Чувствуя свое бессилие против этой массы войск, повстанцы превратили наступление, и группы восставших под руководством Назыр Ходжи Абдусалямова, Абдурахман Абдужабарова и Турадбекова постепенно стали расходиться по кишлакам. Часть вернулась в города, некоторые пытались пробраться в Афганистан и Бухару. Абдурахман Абдуджабаров сдался. Назыр Ходжа был пойман в степи, где его выдали кочевники-киргизы, не примкнувшие к восстанию. Турадбеков скрылся. Карательный отряд под командой полковника Иванова обрушился на коренное население уезда. Началось жесточайшее усмирение. Один из переживших это усмирение рассказывает: «Иванов дал приказ стрелять, сжигать, конфисковать домашние вещи и сельскохозяйственные орудия. Отряды отправились по кишлакам, вещи сжигали, кого встречали, в того и стреляли, женщин насиловали и чинили другие зверства. В кишлаках сжигали посевы и дома, а готовую пшеницу увозили. Население бежало в города, в степи, бросая свое хозяйство. Начался голод. Женщины бежали, оставляя детей. Беженцы голодали в далеких Степях и в городах». Список сожженных кишлаков дается в документах. В Джизаке и уезде было произведено множество арестов с преданием военному суду. 20 августа в Джизак приехал генерал Куропаткин. Сначала он посетил могилы убитых чинов русской администрации, вызвав почетных лиц города и «милостиво» заявил им: «Всех вас следовало бы повесить, но мы оставляем вас живыми, чтобы вы могли быть устрашающим примером для других. Место, где был убит полковник Рукин, загородить радиусом в 5 верст. Это будет принадлежать государству. Немедленно выселить население, которое находится на этой территории». Эти дикие приказы царского сатрапа были выполнены. В рапорте царю об этом событии Куропаткин писал: «В Джизакском уезде иною было объявлено населению о конфискации у него около 2 000 десятин земли на участке, где была пролита кровь русских людей, из них 800 десятин незастроенной земли числящейся в черте города, остальные 1 200 десятин, предназначенные к конфискации, представляют несколько заселенных участков, на которых было убито 73 русских. Эта мера содействовала отрезвлению туземного населения и удержала от вооруженного нападения колебавшихся».
Движение в районах Узбекистана ложно характеризовать, как движение преимущественно дехканское. Ему не хватало прежде всего руководства. Если в Джизакском уезде у восставших появились организаторы в лице ишана Абдусалямова и отпрысков бекского рода Абдуджабарова и Турадбекова, которые выкинув белое знамя национального освобождения, то все же это движение ни в коем случае нельзя трактовать, как реакционное, феодальное. Широкие массы дехканства и городских ремесленников боролись против угнетающего, их русского империализма. Их требования была недостаточно оформлены, и само движение не успело выкристаллизоваться, но все же оно было талям демократическим национальным движением, которое в период империализма помогало пролетарской борьбе, помогало-по словам Ленива-обострению и расширению кризиса, т. е. революционного движения. Следует запомнить также факт активного участия в восстании рабочих из коренного населения, разрушавших пути сообщения во время джизакского восстания. На них указывает телеграмма генерала Ерофеева военному министру. Но местный и русский фабрично-заводский и железнодорожный пролетариат в крае был настолько немногочислен, не организован, что не мог оказать более серьезное содействие дехканско-ремесленническому движению, разгромленному царским правительством. События 1916 г. имели в дальнейшей истории революции в Средней Азия огромное значение. Они обеспечили отход широчайших масс коренного населения от местных феодальных групп и буржуазии, выступивших против социалистической революции пролетариата. Огромную роль в этом отношении сыграли среднеазиатские «тыловики», побывавшие на фронтах и в революционном тылу 1917 г. и явившиеся, по возвращении домой, глашатаями и застрельщиками пролетарской революции.